страшный суд

        «Великая эсхатология»

        Согласно христианским верованиям, С.ый С. - завершающий момент в истории человечества. Он состоится после второго пришествия Христа и воскрешения мертвых. Произойдет он над долиной Иосафата близ Иерусалима. Время Coro Ca никому не ведомо, ибо сроки известны одному лишь Богу, что, впрочем, не мешало хилиастам и другим сектантам на всем протяжении средневековья предрекать скорейшее наступление Судного дня и торопить его.

        На Сом Се будут рассмотрены и оценены все добрые и злые поступки каждого человека (Грехи и добродетели), и каждый получит по заслугам приговор, согласно которому его душа либо удостоится райского блаженства, либо будет обречена на вечные адские муки. В иконографии оценка дел и помыслов человека производится обычно посредством взвешивания его души на весах архангелом Михаилом, стоящим близ престола высшего Судии. Исполнителями приговора над осужденными выступают бесы, которые утаскивают их души в геенну огненную. Такова была официальная версия, принятая церковью.

        С.ый С, будучи завершающим моментом истории человечества, соотнесен с ее началом - сотворением первого человека. Отдельные представители средневековой исторической мысли, традиционно начиная изложение истории со времен, описанных в Книге Бытия, считали нужным изображать исторический процесс вплоть до его предустановленного завершения в будущем: Отгон Фрайзингский не заканчивает своего изложения событиями 40-х - 50-х гг. XII в., но доводит его до «конца времен». (Историография). С.ый С. отбрасывает свою тень на всю историю рода человеческого, придавая ей завершенность и высший смысл. Христианство — «судебная религия» (Н.А.Бердяев). Это его свойство отвечает установкам общества, в котором право расценивалось в качестве универсальной основы миропорядка и регулятора социальных отношений, а судопроизводство -реализации этого принципа. «Судебное сознание» распространялось на оба мира — земной и потусторонний. С.ый С. расценивался как торжество высшей справедливости.

        С.ый С. состоится в неведомом будущем и над всем родом человеческим одновременно, но вместе с тем он является фактом биографии каждого индивида, ощущающего себя составной частью исторического процесса. Сцены Coro Ca постоянно обсуждаются в теологической и дидактической литературе средневековья и изображаются в живописи и скульптурных рельефах на западных порталах соборов. Таким образом, идея Coro С.а внушалась всем верующим, в том числе и неграмотным.

        «Малая эсхатология»

        Однако наряду с вышеописанной идеей Coro Ca существовала другая его версия, противоречившая первой. Эта концепция может быть названа «малой эсхатологией». В ее центре - не род человеческий, а индивид. Согласно этому представлению, суд происходит в момент смерти каждого отдельного человека. К его смертному одру являются ангелы и демоны. В руках первых - небольшая книга, содержащая перечень добрых дел умершего. Черти же притаскивают огромный, испещренный отвратительными письменами реестр его грехов. Происходит тяжба между ангелами и бесами из-за души индивида, и в зависимости от исхода дела она немедленно отправляется в ад или в рай.

        Иными словами, суд не откладывается до «конца времен» и приобретает индивидуальный характер. Описания такого индивидуального суда над душою умирающего содержатся в «видениях» (visiones) и нравоучительных «примерах» (exempta). В одном из «примеров» описана сцена смерти некоего юриста. Вокруг умирающего столпились его коллеги, они с изумлением и ужасом слышат его ответы на обвинения, предъявляемые Христом-Судией. Из этих ответов становится понятным, что умирающий юрист находится на Сом Се. Внезапно он обращается к коллегам с просьбой немедленно подать апелляцию, т.е. прибегнуть к юридической уловке, которая позволила бы отложить процесс. Те в растерянности. Затем умирающий восклицает: «Увы, вы слишком долго медлили, я уже осужден», - и испускает дух. Здесь как бы пересекаются вечность и время, пространство потустороннего мира с пространством земным, и эта встреча обоих миров не могла не потрясать средневековую аудиторию.

        В отдельных «видениях» упоминается мост над адским потоком; по этому мосту перебираются души умерших, но благополучно перейти его удается только тем, кто не обременен тяжкими грехами, грешники же низвергаются в поток, где ими завладевают демоны. В любом случае, С.ый С предполагает испытание, которому подвергается каждая душа непосредственно после смерти человека. Человеческая жизнь протекает в ожидании неминуемой судебной расплаты, и для того, чтобы избежать худшего, необходимо регулярно участвовать в церковной службе, мессе, ходить на исповедь, подавать милостыню бедным — заступникам пред Богом, совершать паломничества и творить другие «добрые дела».

        Смысл противоречия между «великой» и «малой» эсхатологиями

        Каким образом были соотнесены между собой «великая» и «малая» (индивидуальная) эсхатологии? По мысли Ф.Арьеса, одна версия сменяет другую в течение средневековья: коллективный С.ый С, по его мнению, вытесняется судом индивидуальным. Арьес прав, подчеркивая, что в представлении о «малой эсхатологии» иначе, нежели в «великой», осознается человеческая биография. Согласно представлению о «великой эсхатологии», личность получает свое завершение, т.е. окончательную оценку, лишь на Сом Се; моменты смерти и вынесения приговора разделены временем неопределенной длительности, и биография разорвана. Напротив, «малая эсхатология» предполагает вынесение приговора в момент смерти человека, так что все части его биографии смыкаются воедино. Арьес выстраивает эволюционное развитие индивидуального сознания, которое, по его мнению, делает успехи в XV в. (к этому периоду относятся гравюры, изображающие индивидуальный С.ый С). Но он ошибается, считая, что идея «великой эсхатологии» относилась к более раннему периоду средневековья, нежели идея эсхатологии «малой». На самом деле, обе версии предполагаются уже Евангелиями: Христос, возвещая свое второе пришествие, вместе с тем говорит умирающему Лазарю, что тот нынче же будет у престола Господа, тогда как отказавший ему в милосердии богач угодит в геенну огненную. При этом нужно иметь в виду, что, поскольку ранние христиане жили в ожидании скорого второго пришествия, между обеими версиями не было разительного противоречия. Расхождение углубилось в средние века, когда новое явление Христа воспринималось как событие, отнесенное в неопределенное будущее. Идея «великой эсхатологии» оставалась официально господствующей, между тем как сцены, рисующие индивидуальный С.ый С, упоминаются в жанрах церковной литературы, которые были адресованы пастве и, по-видимому, отвечали ее надеждам и представлениям.

        Неправ Арьес и тогда, когда утверждает, будто в раннее средневековье вообще отсутствовала идея Coro Ca и, согласно тогдашним верованиям, душа после смерти ее обладателя погружалась в сон. Арьес полагает, что сцены Coro Ca впервые появляются на церковных порталах в XII—XIII вв. Однако легко убедиться в том, что эти сцены были предметом иконографии начиная с раннехристианского периода. Такова тема изображений «Доброго пастыря» - Христа, отделяющего овец от козлищ. Эти изображения символически трактуют его суд над праведными и грешниками. Сцены Coro Ca неоднократно изображались в период раннего средневековья. Готическая скульптура не вводит эту тему, но разрабатывает ее более детально и наглядно. Что касается «малой эсхатологии», то хотя ее живописное изображение относится главным образом к XV в., описания сцен суда над умирающим датируются уже VI в. (см., например, «Диалоги» папы Григория Великого). Представления об обеих версиях Coro Ca сосуществовали в средневековой религиозности с самого начала.

        Соприсутствие в одном культурном сознании обеих эсхатологии выражает существенный парадокс средневековой религиозности. Верующий знал, что С.ый С завершит историю рода человеческого, но вместе с тем сознание индивидуальной ответственности за грехи и добрые дела склоняло его к мысли о суде над его душой, который состоится уже в самый момент его кончины. В «примере» XIII в. рассказывается, что статуя Богоматери, стоявшая в одной из церквей, внезапно покрылась потом, капли которого заботливо собирали изумленные благочестивые прихожанки. В чем причина этого чудесного явления? Оказывается, в этот момент Христос приказал ангелу протрубить в трубу, возглашая начало Coro С.а, и уже собирался повелеть ему трубить вторично. Но здесь вмешалась Дева Мария - милосердная заступница за грешников, и схватила Сына за руку, предотвратив конец света.

        Безразличие к противоречию и игнорирование линейного течения времени характерны для коллективного бессознательного. Как правило, мысль о «великой» и «малой» эсха-тологиях не возникала в одном и том же тексте. Суд над душой индивида в момент его смерти изображался преимущественно в «видениях» и «примерах», но не в теологической литературе эзотерического содержания. Когда же обе эсхатологические версии встречаются в одном и том же тексте, противоречие остается неразрешенным. В другом «примере» рассказывается о договоре между двумя священнослужителями: тот, кто умрет первым, обещает возвратиться с того света к своему другу, дабы поведать ему о собственной участи. Канцлер Филипп скончался и через некоторое время явился своему приятелю, сообщив ему, что он в аду. «В день, когда я умер, - сказал он, - состоялся С.ый С». Приятель возразил: «Ты был при жизни весьма начитанным человеком, как же ты, Филипп, можешь говорить такие несообразные вещи?». Этот приятель оставался в живых, следовательно, по его убеждению, С.ый С еще не наступил. Ответ Филиппа: «Мало помогла мне вся моя книжная ученость», -должен был указывать на то, что в мире ином ему открылись такие тайны, о каких не ведают образованные люди.

        Любопытно, что идея замкнутой в себе биографии легче прослеживается не на уровне теологии, которая сохраняет отмеченный Арьесом временной разрыв между смертью индивида и окончательной его оценкой на Сом Се, а на уровне народной религиозности, запечатленной в «видениях» и «примерах».

        «Судебная религия»

        В приведенной выше сцене смерти юриста тот предпринимает тщетную попытку обмануть Судию, прибегнув к судейскому крючкотворству. Но Бог всевидящ и всеведущ. Когда в кон. XI в. в Англии проводилась всеобщая перепись земельных владений и их населения, собственники должны были отвечать на вопросы королевских чиновников так же правдиво, как если бы они находились на Сом Се; эта перепись и получила название «Книга Страшного суда» (Domesday Book).

        Мысль о Сом Се, в той или иной версии, постоянно присутствовала в сознании средневекового человека, оказывая воздействие на его поведение и релятивируя ценность земного бытия. Стремясь спасти свою душу, многие отрекались от богатств и иных мирских привязанностей, которые, согласно тогдашним воззрениям, отвращали душу от ее истинного предназначения - достижения загробного блаженства. Даже обогащаясь, человек знал, что для спасения души бедность предпочтительнее.

        Время от времени ожидания приближающегося Судного дня становились особенно лихорадочными и порождали напряженные психические состояния масс населения. В эти периоды учащались случаи отказа богатых от своего имущества, уход в отшельничество и в монастыри, коллективные паломничества, эпидемии самобичеваний. Проповедь нищенствующих монахов интенсифицировала страхи и возбужденные ожидания конца света.

        В идее Coro Ca церковь находила мощное средство религиозного воспитания паствы. К концу средних веков мрачные и угрожающие тона в проповеди делаются преобладающими. Благоприятный исход Coro Ca ожидает лишь немногих; большинство же будет осуждено на адские муки. Церковь воспитывала в верующих чувство глубокой греховности. Страх перед вечной погибелью был легко возбуждаемым чувством в XIV-XVIH вв. « Все человеческое существование заключено в словах: жить, умереть и быть судимым. Мы рождаемся для того, чтобы умереть, и умираем для того, чтобы быть судимыми». В этих словах французского проповедника XVIII в. Шевассю с предельной отчетливостью формулируется значение Coro Ca в системе религиозного воспитания на протяжении нескольких предшествующих столетий.

        Литература: Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1993; Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989; он же. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении зарубежной историографии // Одиссей. Человек в истории. 1989. М, 1989; Вrenk В. Tradition und Neuerung in der christlichen Kunst des ersten Jahrtausends: Studien zur Geschichte des Weltgerichtsbildes. Wien, 1966; Delumeau J. La Peur en Occident (XIVe-XVIIIe siècles): Une cité assiégée. P., 1978; Idem. Le péché et la peur. La culpabilisation en Occident (XIIIe—XVIIIe siècles). P., 1983.

        Л. Я. Гуревич